Нина Мартирис на сайте The Salt рассказывает о вкладе Мартина Лютера и его последователей в пивоварение. Pivo.by публикует перевод материала.
500 лет назад один саксонский монах положил начало движению протеста против католической церкви, которое изменило историю Европы. Реформация Мартина Лютера изменила не только то, как европейцы жили, сражались, молились, работали и творили, но также и то, как они ели и пили. Среди вещей, на которые она оказала влияние, был также любимый напиток немцев и всего мира — пиво. Изменения в производстве пива были связаны с хмелем.
Крафтовые пивоварни должны быть благодарны Лютеру и его последователям за то, что они пропагандировали использование хмеля как средства протеста против католической церкви. Но как хмель был связан с религиозным противостоянием?
В XVI веке католическая церковь владела монополией на производство пива, поскольку только она могла делать грюйт — смесь трав и специй (восковница, полынь, тысячелистник, будра плющевидная, вереск, розмарин, ягоды можжевельника, имбирь, корица), используемую для ароматизации и консервации пива. Хмель же налогом не облагался. Он считался сорняком, рос обильно и повсеместно: его настойчивая сущность хорошо отражена в латинском названии хмеля — Humulus Lupulus, что означает «карабкающийся волк».
«Церковь не любила хмель, — отмечает Уильям Боствик, пивной критик The Wall Street Journal и автор книги The Brewer’s Tale: A History of the World According to Beer. — Одна из причин заключалась в том, что немецкий мистик и аббат XII века Хильдегард утверждал, что хмель вреден, так как он „заставляют душу грустить и отягощает внутренности“. Итак, если бы вы были протестантским пивоваром и хотели насолить католицизму, вы, конечно, использовали бы вместо трав хмель».
Немецкие князья склонялись к хмелю ещё до начала Реформации. Например, в 1516 году Райнхайтсгебот предусматривал, что пиво можно было производить с использованием только хмеля, воды и ячменя. Но протест Лютера вызвал настоящий взлёт хмеля. Тот факт, что хмель не облагался налогом, был лишь одним из факторов. У хмеля были другие качества, которые привлекали протестантов; главным образом, его отличные консервирующие свойства. «Травы и специи имеют похожие свойства, но пиво с хмелем может перемещаться на большие расстояния, поэтому оно стало частью международной торговли, что символизировало рост предпринимательства и было связано с протестантской трудовой этикой и капитализмом», — говорит Боствик.
Ещё одним достоинством хмеля были его успокаивающие свойства. Хильдегард был прав, сказав, что хмель отягощает внутренности. «Я сплю шесть-семь часов, а потом два или три. Уверен, что это связано с пивом», — писал Лютер своей жене Катарине из города Торгау, известного своим пивом. Усыпляющий, смягчающий эффект хмеля может показаться недостатком, но он послужил хорошей альтернативой многим специям и травам с галлюциногенными и афродизиаковыми свойствами, используемым церковью: «Чтобы отстраниться от папских предпочтений, протестанты предпочитали охмелённое пиво».
Если контроль над печатным словом католическая церковь потеряла с изобретением печатного станка, то контроль над пивом она потеряла с распространением хмеля. «Пропагандировал ли протестантизм хмель? Скорее, нет. Поощрял ли он использование хмеля? Скорее, да», — говорит Боствик.
Лютер был бы доволен, если бы осознавал свою роль в продвижении хмеля. Он любил и ценил хорошее пиво. В письмах Лютера часто упоминалось пиво, будь то восхитительное пиво из Торгау, которое он хвалил как более прекрасное, чем вино, или «противное» пиво из Дессау, которое заставило его скучать по домашнему пиву. «Я всё время думаю о том, какое хорошее вино и пиво у нас дома, такое же прекрасное, как моя жена, — писал он в письме Катарине. — Было бы хорошо, если бы ты прислала мне наше вино и пиво». За несколько дней до смерти в феврале 1546 года, в одном из своих последних писем к жене он хвалил пиво из Наумбурга за его слабительные свойства — Лютер тогда страдал от мучительных запоров.
В то время, когда вода была не всегда безопасной для здоровья, пиво пили все. «Это была естественная часть рациона, – говорит Боствик. — В наши дни я сравнил бы его с кофе. Пиво варили не столько ради удовольствия, сколько ради его целебных и питательных свойств (оно содержало травы и специи, и было более насыщенным, чем сегодня). Для низших классов, у которых не было возможности купить дорогие продукты, пиво было важным источником калорий».
Неудивительно, что во всех ключевых моментах в жизни Лютера появляется пиво. После того, как на него обрушилась с проклятьями вся католическая церковь, Лютер невозмутимо объявил: всё сделали Бог и Слово, «пока я пил пиво с моими друзьями Филиппом и Амсдорфом». Противники Лютера, в свою очередь, высмеивали его учение как «прокисшее пиво», а один из критиков Лютера обзывал его еретиком из грязного города Виттенберг, населённого «варварами, которые зарабатывают на жизнь пивоварением и содержанием кабаков». Когда Лютер приобрёл популярность, протестанты начали распространять пивные кружки, на которых папа римский был изображён в обличье Антихриста.
Когда отлучённый от церкви Лютер женился на беглой монахине Катарине фон Бора, городской совет подарил им бочку пива из Айнбека. Благодаря жене Лютера, пиво вскоре стало играть в его жизни ещё более важную роль. Умная и талантливая Катарина не только родила шестерых детей и управляла хозяйством, но также ухаживала за огородом и фруктовым садом, коровами и свиньями, разводила рыб, водила повозку, и — к восторгу мужа — открыла пивоварню, которая производила тысячи пинт пива в год. Вскоре она научилась делать превосходное пиво и точно знала, сколько солода нужно использовать, чтобы удовлетворить вкус мужа. Лютер был в восторге — Лорд Кэти, как он ласково называл её, обеспечивала его пивом, даже когда пивоварни Виттенберга пустовали.
Любимым местом Лютера для занятий теологией и философией был его домашний стол, за которым могли сидеть до 50 человек. «Это было особенное место для Лютера, — пишет Эндрю Петтегри в своей книге «Брэнд Лютер. Как монах-недоучка изменил историю». — Трудовой день окончен, он может сесть за столом со своими друзьями и беседовать. Благодаря прекрасному домашнему пиву, сваренному женой Лютера, разговор становился откровенным и непринуждённым».
Непринуждённым — это слабо сказано. Застольные речи Лютера были ошеломляющими, ученики ловили каждое его слово. Церковь он называл борделем, а папу — Антихристом. Римские папы, по его словам, «смердели, как дьявол», были содомитами и трансвеститами. Его ученики собрали эти перлы в книгу под названием «Застольные беседы», которая произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Но, хотя Лютер явно любил выпить, нет свидетельств о том, что он был пьяницей. Он осуждал пьянство, и сетовал на зависимость немцев от пива, говоря: «Боюсь, эта вечная жажда будет оставаться чумой Германии до конца дней». Однажды он даже сказал: «Я бы предпочёл, чтобы пивоварение никогда не было изобретено, поскольку на него уходит слишком много зерна, а ничего хорошего не получается».
Это, без сомнения, преувеличение и лукавство. Несмотря на всё, Лютер любил местное пиво, хвастался пивом своей жены и, фактически, положил начало движению за распространение хмеля. Делает ли это его покровителем крафтовых пивоваров?
«Лютер был бы плохим протестантом, если бы согласился, чтобы его называли святым, — отмечает Боствик. — Покровителем пивоварения уже считается святой Арнольд, аббат, который спас свои монахов от чумы, приказав им пить пиво. Я бы не назвал Лютера святым, но он, безусловно, был пивным энтузиастом, и сегодня во многих барах и пивоварнях висит его портрет. Мы, конечно, не поклоняемся ему, но он популярен и его заслуги высоко ценятся».